Немаленький Ямал оказался все же тесноват для стад, которые на нем пасутся, заключили ученые, долгие годы работающие в Арктике. Недавнюю вспышку опасного заболевания, «спавшего» 75 лет, спровоцировали жара и… колоссальные успехи оленеводов.
Версии по поводу случившегося этим летом выдвигали самые разные — от пресловутой «споры рассыпали с самолета» до «язву подняли на поверхность, копая тундру». Что же было на самом деле?
Первым фактором была аномальная погода. Лето на Ямале выдалось чересчур жаркое.
— Среднегодовая температура на планете в целом уже несколько лет кряду бьет рекорды. То же самое, вероятно, произойдет и в нынешнем, — говорит академик Владимир Мельников, директор Тюменского научного центра Сибирского отделения РАН.
Для Ямала это выражается, к примеру, в отступании берегов — в результате растепления и таяния мерзлоты суша сдает позиции по 10-20 м в год.
— Сорок лет бываю в тундре, и, по моему глубокому убеждению, Ямал стал суше. Раньше без болотных сапог не проберешься — сейчас можно в кроссовках ходить. Тундра была заболочена, потому что под ней мерзлота, которая держала все. Та уходит глубже — поверхность сохнет, — рассказывает Владимир Богданов, директор Института экологии растений и животных Уральского отделения РАН. — Олени же не только съедают ягель, а еще и просто вытаптывают. И чем суше лето, тем больше.
ЖИВОТНЫХ ПЕРЕСТАЛИ ПРИВИВАТЬ
Но самые опасные пастбища не пустыня, а пограничный участок с ней, говорит Владимир Богданов:
— Там ягель по 3 мм (нормальный размер 7-8 мм), это уже бритый газон, а не тундра. И олень начинает есть землю.
Это и могло привести к печальным последствиям. В прошлом сибирская язва часто свирепствовала в регионе.
Согласно архивным данным, количество павших оленей доходило до десятков тысяч в год. Только с конца позапрошлого века по 1936 год в округе погибло более миллиона оленей. На территории шести районов Ямала зарегистрировано 59 моровых полей, в том числе десять — в Ямальском районе, указывают ученые ВНИИ вирусологии и микробиологии Россельхозакадемии, авторы вышедшей в конце августа научной статьи, посвященной причинам эпизоотии этого года. Прививок от заразы тогда еще не делали, и все, чем могли спастись оленеводы, чтобы не потерять стадо, — откочевать подальше, оставляя по пути слабевших от болезни животных.
Вакцину массово начали использовать лишь в 1927-м, со временем про вспышки болезни забыли. И с 2007 года прививать оленей на Ямале перестали.
КСТАТИ
Максимальные нормы содержания оленей уже вводились в мае 2001 года. К примеру, одинокому оленеводу отводилось 91 животное, семье из пяти человек — 385 голов. За превышение предусматривался штраф около 500 рублей, который, как говорят специалисты, никогда никому не выписывался.
Почему? По мнению ряда научных работников, долговременный период затишья сибирской язвы был связан не только с ежегодной вакцинацией оленей, но и с самостоятельным очищением земли — санацией очагов заболевания. Считалось, что свойства тундровой почвы, такие как высокая кислотность, низкое содержание гумуса и микроэлементов, крайне неблагоприятны для возбудителя «сибирки» и со временем способствуют гибели спор инфекции. Короткое северное лето не позволяет патогену полноценно проходить биологический цикл — от споры к вегетативной клетке и обратно.
Во внимание приняли и финансовый вопрос. Маршруты миграции и кочевья стад простираются на многие сотни километров по округу, так что прививки оленям можно было делать только по пути следования ранним летом и осенью. А доставлять специалистов, оборудование и препараты возможно только на вертолетах.
В итоге было принято решение об отмене вакцинации.
Кроме того, и сами оленеводы кочевали там, где не стоило бы. Наталия Цымбалистенко, главный научный сотрудник отдела историко-социальных исследований ГКУ ЯНАО «Научный центр изучения Арктики», рассказала о беседе с тундровой писательницей Анной Неркаги:
— Анна Павловна общается с ненцами в Байдарацкой тундре. И она рассказала, что знает многих молодых оленеводов, которые сознательно передвигались там, где пасти было нельзя, где бывали падежи. Старейшины многие годы предупреждали их, что может случиться беда. Но молодые горя не знают…
ОБРАТНАЯ СТОРОНА УСПЕХА
Управляться с настолько громадным хозяйством, прокормить его — тоже отдельная наука, какой ямальские оленеводы прежде не проходили.
— Полуостров не терпит больше ста тысяч оленей. Но кочевники бесконтрольно плодят животных. Сто оленей на одного человека в семье — это предельная численность, 70-80 — достаточно для прекрасной жизни. Сейчас их намного больше.
Выход Владимир Богданов видит один: снижать поголовье, причем очень значительно, на сотни тысяч оленей.
Отнестись к проблеме нужно с разных позиций, считает этнолог Андрей Головнев, главный научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН:
— Мы имеем дело, с одной стороны, с ярким успехом. С момента коллапса СССР, пожалуй, никто другой, кроме ненцев, не использовал так эффективно собственную культуру. Бум, триумф ямальского оленеводства очень хорошо сопоставим, к примеру, с чукотским провалом (перед перестройкой стадо на Чукотке было больше). Во многом это связано с сохраненным ненцами потенциалом частной собственности на оленей и технологией номадизма (кочевничество). Ни один народ Арктики не оказался столь успешен в собственном культурном ресурсе. Они абсолютные мировые чемпионы в оленеводстве. Но у такой ситуации есть издержки, реальные звонки, говорящие о том, чем чревато изобилие.
НОВОЕ РАСКУЛАЧИВАНИЕ?
Главное, в чем сошлись ученые, — уменьшать поголовье в принудительном порядке ни в коем случае нельзя, принять решение должны сами хозяева. По словам Андрея Головнева, ненцы уже сейчас вполне осознают стоящую перед ними проблему, хотя и очень настороженно воспринимают такие разговоры. Сокращая поголовье, с кого начнут? Работают стереотипы советских времен: раскулачивание. Они помнят это и опасаются. Особенно тревожит это лидеров — тысячников, богатых оленеводов, а именно они и есть технологический менеджмент, который управляет всей тундрой.
Основным партнером властей во взаимодействии с тундровиками как раз и должна выступить кочевая элита, говорит этнолог:
— Ненцам предстоят некоторые усилия по собственной реорганизации. Но вопреки традиционным представлениям это очень динамичный этнос, они весьма мобильные люди и быстро реагируют на все новое.
Источник: mirnov.ru
