Фраза «Ну чего, как поплавали?», обращенная к выжившим после трагедии на Сямозере детям, стала роковой в карьере уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Павла Астахова. После призыва отправить Астахова в отставку и «строгого нагоняя» от Владимира Путина детский омбудсмен подал в отставку. Кандидаты на эту должность у Кремля уже есть. Своего претендента выдвинула и общественность.
В интернете набирает обороты кампания по выдвижению на пост детского омбудсмена президента благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской. С ней побеседовал наш корреспондент.
— Петиция в поддержку инициативы по выдвижению вас на должность уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка набирает все больше голосов на сайте democrator.ru…
— Для меня огромная ценность осознать, что люди мне доверяют. Ведь любое доверие — это еще и риск его не оправдать. Доверие — это ресурс. И, конечно, груз. Любые перемены в обществе возможны только при широкой общественной поддержке и участии людей. Надеюсь, что даже без всяких официальных должностей, но с общественной поддержкой мы сделаем больше того, что уже сделали. А должность уполномоченного — это дополнительный инструмент для помощи детям.
— Как вы пришли к тому, чем сейчас занимаетесь?
— В 2004 году я попала с дочкой в инфекционное отделение подмосковной больницы и увидела, как в боксах лежали дети, к которым практически никто не подходил. Это были отказники. Однажды привезли девочку месяцев девяти, которую забрали у мамы, и посадили в бокс. Она встала, держась за ручки кроватки, за окном ходят люди, она взывает к ним, но никому не разрешают туда зайти. Девочка час рыдала, у нее была чудовищная истерика, а мне запрещали заходить, потому что это был карантин. Девочка держалась за кроватку замертвевшими пальцами. В ее глазах был ужас. Все отказники переживают такое каждый день. Просто пройти мимо этого и вернуться к своим жизненным планам не получилось. После выписки нас из больницы я вернулась в нее, потому что не могла спать, представляя, как детки часами лежат одни, пытаясь докричаться до взрослого, который может разве что подойти и положить на подушку бутылку с молоком. Я узнала, что средства на памперсы и одежду для отказников не заложены в бюджет. Первое, что я сделала после выписки, — собрала по всем знакомым памперсы, одежду и средства гигиены для 30 детей и привезла все это в больницу. Через две недели мне позвонили медсестры и сказали, что все закончилось. Я поняла, что не смогу до старости возить памперсы и питание в больницы, и стала обивать пороги министерств и ведомств, писать письма, добиваться встреч.
— Результат был?
— Удалось добиться того, чтобы в Подмосковье часть расходов на детей-сирот в больницах была включена в местный бюджет. Чтобы помогать детям, был создан и наш фонд. Во многом благодаря ему изменилось и федеральное законодательство, регулирующее работу сиротских учреждений. В 2015 году вступило в силу постановление правительства РФ, кардинально меняющее подходы работы системы органов опеки: пребывание ребенка в детдоме стало считаться временным, а приоритет отдается возвращению ребенка в кровную семью или в приемную.
— В статусе уполномоченного по правам человека Павел Астахов оказывал помощь детям. Однако в основном делал это выборочно, точечно. А как будете действовать вы, если станете омбудсменом?
— Если говорить о должности в принципе, мне кажется, у нее два основных аспекта. Это то, чем нам всем больше всего известен Павел Алексеевич, — реакция на конкретные беды, проблемные ситуации. Учитывая, что у нас работа многих госинститутов далека от идеала, эта задача никуда не исчезнет. Есть беда, надо помогать здесь и сейчас. Другой аспект — это как раз анализ того, почему поступает большое количество обращений, какие системные проблемы за ними стоят, почему механизм не работает или вообще отсутствует в системе координат. Мы ездили в детдом в Нижегородской области. Там нескольких детей навещали бабушки. Мы спрашиваем: почему они не заберут внуков к себе? Оказалось, опека против. Начали разбираться — выяснилось, что одна бабушка живет в доме с туалетом на улице, у другой маленький доход… Вместо того чтобы помочь этим бабушкам изменить условия, помочь финансово, их жилье и деньги признали несоответствующими стандартам и на этом основании детей лишили семьи. Нам удалось переубедить органы опеки и исправить эту ситуацию.
— Представим, что вас утвердили на государственную должность. Ваши первые шаги?
— Я бы выстроила работу с частными обращениями, подключив к этому все общественные институты на местах. Главное — сделать так, чтобы просьба о помощи не вернулась к тем, кто ранее уже отказал в ней. Я бы провела анализ сферы поддержки семьи и детства, сосредоточившись на решении зависших и болевых проблем. Есть много вопросов, где де-факто решения уже понятны, но так и не доведены до реализации. Главное — точно анализировать обращения, выявлять системные проблемы и решать их. Важно довести до конца и расследование трагедии на Сямозере, сделать главные выводы.
Источник: mirnov.ru
